Финн Янне Мела, директор по развитию автоперевозок DHLInternationalUkraine, раз в месяц ходит со своими земляками в посольскую баню. Такая у них традиция. В последний раз там разбирали особенности украинской бухгалтерии. «Мы никак не могли понять, как при семейном бюджете, пусть даже в $ 1,5 тыс., вы покупаете квартиры, машины или берете кредит в банке под 14% годовых», – ухмыляется Мела. Вывод, к которому пришли разгоряченные финские парни: основа благополучия украинцев – нелегальные доходы.

С этим, в общем-то, никто и не спорит. Взятки – это наша традиция. Ирина Горина, президент инвестиционной компании Контент, говорит, что не устает бороться с чиновниками-вымогателями. Одновременно с этим признается, что предпочитает сунуть инспектору ГАИ 20 грн., только бы побыстрее отделаться от его придирок. «Мне жалко времени», – поясняет бизнесвумен свой гражданский проступок, который в украинских реалиях не отличается большой оригинальностью.

Берут и дают, как внизу, так и верху украинского общества. Михаил Поживанов, нардеп от Нашей Украины, рассказывает Корреспонденту, что сейчас за переход в антикризисную коалицию его однопартийцам предлагают по $ 3 млн. Регионал Евгений Кушнарев все отрицает, но признает: взяточничество в Украине приобрело массовый характер. «В самом обществе к коррупции только на уровне разговоров негативное отношение, – говорит глава парламентского Комитета по вопросам правовой политики, – а вместе с тем, в тех или иных формах коррупции участвуют 90% общества».

Коррупция в законе

Поглубже устроившись в мягком кресле, Горина указательным пальцем подтягивает на переносице очки, расправляет плечи, и подчеркнуто ехидным голосом изрекает: «Ну-ну, строите. А как же район?». Выйдя из художественного образа, предприниматель объяснила смысл этой инсценировки. Именно так с ней разговаривали в Овидиопольской райгосадминистрации, когда она запустила большой строительный проект, возведя на 30 гектарах запущенной одесской земли огромную торговую сеть, в которую входят магазины, рестораны, помещения для банков, парикмахерских и т.д.

В дело уже вложено $ 30 млн. Львиная доля – британские инвестиции. Но как только деньги пришли в страну, у чиновников пропал сон. «Начали с намеков, – уже вполне нормальным голосом продолжает Горина, – а потом просто показали расчетный счет, куда нужно перевести 25 млн грн.». Предприниматель натиск выдержала, хотя было очень непросто. Подобные поборы бизнесменам не в диковинку.

На днях запорожские фирмы получили письма из местного Управления по борьбе с организованной преступностью. Бойцы невидимого фронта просят у предпринимателей денег. Делают это милиционеры на вполне законном основании. В ходатайстве они ссылаются на 24-ю статью Закона Украины о милиции, согласно которой, частный бизнес – это один из источников финансирования правоохранительных органов.

Для тех, кто смысл письма не уловил, позвонили лично, и поинтересовались, как у них дела с задолженностью по зарплате. В общем, запорожские бизнесмены - люди не глупые, понимают, что игнорировать такие письма - себе дороже. Кстати, один из аргументов этой челобитной – ссылка на указ Президента о необходимости «неотложных мер усиления борьбы с оргпреступностью».

Взятки гладки

Желая того или нет, стандарт такому меценатству задал глава державы. Когда в начале своего правления указал миллиардерам Ринату Ахметову, Виктору Пинчуку и другим бизнесменам, на какие гуманитарные проекты они должны жертвовать свои миллионы.

«Ему [Ющенко] кажется, что если деньги положены в карман, то это взятка, а если кто-то воспользовался своей близостью к Президенту, и решил вопросы по сверхнормативному возврату НДС, или с тебя, как с простого бизнесмена не взяли откат за возврат НДС, а ты отдал [деньги] на Батурин, Запорожскую сечь, или Мистецький Арсенал, то это уже благородное дело, – рассуждает Поживанов. – Но я бы не делал господина Ющенко единственно виновным во всей этой ситуации, хотя то, что делает он, и его супруга, с этим фондом [Україна - 3000], продолжает порочную практику, которая была начата предыдущей властью».

Фонды - это отдельная тема. Без них любая коррупция – не коррупция, а так, мелкое хулиганство. Это только новички берут деньги в конверте, на этом и погорают. Опытные люди действуют мудрее. Создают общественную организацию, и добро пожаловать к окошку. «Фонд при школе, фонд поддержки погибших налоговиков, работников правоохранительных органов, – перечисляет Олег Спорников, директор проектов Фундации Чинність закону все мыслимые и немыслимые формы общественной самоорганизации. – Я прихожу в больницу скорой помощи, а мне говорят: поддержите нашу больницу. Хорошо, я согласен, но покажите мне, куда пойдут деньги». Это самый трудный вопрос.

По данным американского фонда CounterpartInternationalInc, в Украине зарегистрировано более 18 тыс. общественных организаций и фондов, занимающихся благотворительностью. Финансовый отчет публикуют не более 2 тыс. Все остальное - неконтролируемый круговорот денег в природе.

Они уже не стесняются

В конце сентября Еврокомиссия выделила Украине транш в 1,75 млн евро на борьбу с коррупцией. Поставленная задача – ликвидация взяточничества в правоохранительных органах, судах, а также в политической сфере. Чуть раньше $ 45 млн на антикоррупционную программу украинскому правительству пообещали в США. Однако в украинских реалиях судьба этих денег непредсказуема.

В прошлом году американцы уже выделяли Киеву как минимум $ 3 млн на борьбу со взяточниками. Денег уже нет, а поборы растут. За это время, власть провела показательные акции, как например Контрабанде-STOP!, имитируя борьбу со взятками на таможне, после чего суммы взяток возросли. «Чистые руки стоят дороже», - шутят теперь одесские предприниматели. А их земляк Юрий Кармазин, народный депутат прошлого созыва, без всяких шуток утверждает, что хозяева самого крупного в регионе рынка 7-йкилометр «ежемесячно разносят чиновникам до $ 5 млн».

«Мы должны сказать правду, иначе вся эта борьба с коррупцией блеф, ­– буквально кричит в телефонную трубку Евгений Червоненко, глава Запорожской облгосадминистрации. – Такие операции, «белые ноги», «чистые руки», это все уже набило оскомину. Никто не хочет соразмерить одежду чиновников с их реальными декларациями».

На самом деле все уже давно соразмерено. Проклятие «что б ты жил на одну зарплату» еще с советских времен наводит ужас на украинского чиновника. «Я когда-то говорил Президенту [Леониду] Кучме, Вы собираете людей на заседание координационного комитета по борьбе с организованной преступностью, посмотрите на каких машинах они приезжают, ­ – рассказывает Кармазин, – и Вы увидите, прокуроры областей, председатели судов приезжают на шестисотых мерседесах».

Кучме, конечно же, известно на каких машинах ездят его соседи по даче. Это вообще ни для кого не секрет. «Я хожу в один из не очень дешевых фитнесс-клубов Киева, годовой абонемент $ 2 тыс., – делится впечатлением Борис Хруслов, – так там по вечерам такие машины паркуются!» При этом генеральный директор DHLInternationalUkraineзакатил глаза, демонстрируя заоблачную цену этих авто: «И у многих номера ВР [Верховная Рада] и КМ [Кабинет Министров]». То, что чиновники открыто выстраивают свои служебные автомобили по периметру фешенебельных заведений свидетельствует об одном, – уже никто никого не стесняется.

А вы думаете, нам, царям, легко?

Борьба с коррупцией – выгодное дело, но не всем дано. Кресло бойца с организованной преступностью обходится дороже, чем вся антикоррупционная помощь Совета Европы. Так, по информации Кармазина, должность руководителя суда до недавнего времени стоила от $ 500 тыс. Назначение нужного начальника региональной таможенной службы – $ 3 млн. Кресло главы областной налоговой администрации, в зависимости от степени зажиточности региона, от $ 1 млн до $ 5 млн. Пост районного начальника милиции, со слов Поживанова, от $ 150 тыс. до $ 250 тыс. «Если чуть выше милицейский начальник, или город получше, то суммы доходят и до полумиллиона долларов», – резюмирует он.

Всего год назад Червоненко за назначение правильного кандидата на пост начальника одесского морского порта предложили $ 3 млн. К чести тогдашнего главы Минтранса, информацию о попытке дать ему взятку он сам и озвучил, но имена доброжелателей не обнародовал. «С господином Червоненко у нас был разговор, – вспоминает бютовец Александр Турчинов, – но на каком-то этапе он съехал с этой темы, поясняя, что там все нормально». Услышав такое объяснение бывшего шефа СБУ, запорожский губернатор вскипел от негодования: «Ну, гадко! Я все доложил [Турчинову], реакция была ноль».

На вопрос же Корреспондента, насколько сейчас распространена практика купли-продажи должностей, Червоненко в свойственной ему манере ответил вопросом на вопрос: «А вы что, на Луне живете?» Больше ясности в правительственные торги внес член фракции БЮТ Николай Томенко. Народный депутат утверждает, что года три назад практика купли-продажи высоких должностей была в Украине общепринятой. Затем на время эта система была сломана. «Сейчас вернулись к власти люди, которые работали в условиях единой тарифной сетки, – резюмирует Томенко, – и очевидно сейчас будут единые цены на очень высокую должность».

Цена выбора

По данным исследования Антикоррупционного комитета коалиции общественных организаций Украины Свобода выбора, на последних парламентских выборах места в партийных списках массово продавались. Цена одного такого места колебалась от $ 2 млн до $ 8 млн. В областной совет - от $ 20 тыс. до $ 100 тыс., в горсовет - от $ 10 тыс. до $ 50 тыс.

На этом деловая активность внутри парламента не утихла. Турчинов жалуется Корреспонденту, что более половины его соратников получили предложение от антикризисной коалиции выйти из оппозиции. Естественно, не безвозмездно. Озвученная такса - от $ 3 млн до $ 7 млн. Как рассказывает Поживанов, кроме денег за переход в парламентское большинство, предлагают решить все бизнес-проблемы, или по крайней мере их не создавать.

Правда, имена доброжелателей снова в тени. «У нас за все эти годы сложились чисто человеческие отношения, – поясняет Поживанов причину «молчания ягнят». – О самом предложении я могу говорить, но ради сохранения наших отношений мы не говорим, кто это предложил». Кушнарев такие обвинения называет полной чушью. И тут же бывалый политик подтверждает, что торг в Верховной Раде уместен, но только при одном условии. «Если бы парламент был избран по смешанной системе, – говорит он, – то сегодня коалиция большинства перевалила бы за 300».

После сказанного регионал совершенно неожиданно разворачивает тему дискуссии в новом направлении. «У нас в общественном мнении осуждается только коррупция других людей, и то лишь с точки зрения «ничего себе, сколько он хапнул», где-то внутри спрятано “блин, почему не я”», – иронизирует депутат. Более того, Кушнарев говорит, что в принципе не видит большой разницы между дачей взятки сантехнику в ЖЭКе за «левую» услугу и министру за нужную подпись. Разница только в цене вопроса.

Другое дело, что коррупция во власти наносит большой удар по инвестиционному климату страны. И здесь даже все сантехники страны не сравнятся с одним, даже самым маленьким министром.

Организованная коррупция

Взяточничество зашло так далеко, что его давления не выдерживают даже самые закаленные нервы. В середине октября российская компания Патэрсон объявила о сокращении своего присутствия в Украине. Причина – «высокий уровень бюрократии и коррупции».

Ладно бы это сказали финны, которые согласно отчету международной организации Transparency International считаются самой чистой от мздоимства страной, но услышать такое от россиян, которые плетутся в хвосте рейтинга мировой коррупции —127-е место — это уже слишком (Украина на 104-м; чем выше место, тем выше уровень коррупции). Несколько успокоил комментарий Михаила Терентьева, эксперта московской инвестиционной компании Тройка Диалог. «В России они [бизнесмены] знают к кому можно прийти, и с кем можно договариваться, –­ поясняет он. – В Украине не совсем понятно: приходят разные люди и просят поделиться, и еще не факт, пойдет дальше дело или нет».

Например, у российского коммерческого банка киевские чиновники запросили одновременно два отката. И это не означало, что все проблемы будут решены. «Так что получается, они не смогли договориться на этапе первой взятки», – смеется московскийэксперт. Кушнарев с той же долей иронии говорит, что пока во власти хаос, бизнесмены вынуждены «тыкаться, мыкаться, не зная с кем решать вопросы». Впрочем, на фронте организованной коррупции потихоньку все налаживается.

Туда смотрит милиция

От поборов не застрахован никто. Поживанов сейчас с улыбкой вспоминает, что за регистрацию нового гаража архитектор в киевской районной администрации потребовал с него взятку – $ 500. «У меня это вызвало бешенство, – вспоминает он, – но я понимал, что если я с ними сейчас заведусь, могу потерять это место в пяти минутах от дома». Кстати, в тот момент Поживанов был замом столичного мэра.

Андрей Федоренко — простой львовский предприниматель. Только за эту неделю он вынужден был раздать чиновникам $ 900 — иначе дело с мертвой точки не сдвинуть. И это далеко не все. Не понравился ветеринарной службе сертификат соответствия. Дал 30 грн. — понравился. Застрял в очереди на границе. Сунул 100 грн. — получил «зеленый коридор». «Для того чтобы я мог оформить инвестицию и зарегистрировать ее в налоговой, я должен дать взятку, – жалуется бизнесмен. — Мне сказали: это будет стоить $ 1 тыс.». Всего в течение года на всевозможные поборы чиновников у Федоренко уходит не менее $ 10 тыс.

А вот столичный куратор художественных проектов, которая пожелала остаться неизвестной, счастлива, что легко отделалась на таможне. Заплатила, кому указали $ 500, плюс $ 50 за растаможку каждого отдельного груза, и вместо четырех месяцев мытарств все было сделано за один день.

«При существующем законодательстве, если бы не было коррупции, то возможно не было бы и бизнеса», ­– разводит руками Владислав Каськив. Свою мысль лидер партии ПОРА поясняет просто: если придерживаться всех формальных процедур, то никакой предприниматель не сможет работать. Но ведь для этого же все бюрократические сложности и придуманы.

Андрей Гринчук, правовой советник Комитета предпринимателей Львова, уже месяц не может втолковать милиции, что с начала октября в Украине действует норма, согласно которой МВД не имеет право требовать разрешение на изготовление печати. Но подчиненные Юрия Луценко заткнули уши. «Театр абсурда продолжается — милиционеры и дальше за разрешение на печать требуют 100 грн. сверх официальной платы», – резюмирует Гринчук.

Пока роль чиновника в развитии бизнеса не будет сведена к нулю, а разрешительная система — упрощена до минимума, все разговоры о борьбе с коррупцией - не больше чем борьба с инопланетянами.

Перестать кривить душой предлагает и Каськив. Одна из его идей – раз уж поборы системны, то их лучше легализировать. Одним из первых такую мысль озвучил министр обороны Анатолий Гриценко. По его словам, «те люди, которые не хотят идти в армию и думают, как дать взятку сотруднику военкомата, могли бы платить свои деньги в бюджет». Впрочем, перед Украиной встал еще как минимум один выбор – авторитарный режим с налаженной системной коррупцией, подобно той, которая работает в России.

Говоря о механизме ее действия, Терентьев пояснил: «Брать стали меньше, но бОльшими сумами, то есть она [коррупция] упорядочилась: есть прейскурант, есть тарифы». Виктор Пинзенык, глава Партии Реформы и порядок сказал Корреспонденту, что нынешняя власть склоняется к построению именно такой системы. Она имеет одну привлекательную сторону – предпринимателям раздадут единые правила, и единые цены. Другими словами, заработает «единое коррупционное окно». «Это очень опасная тенденция, - говорит Пинзенык и она закончится тем, что будут отбирать бизнес».

БОКС: От Хельсинок до Москвы

«Если вам кто-то из иностранцев будет говорить, что у них нет коррупции,не верьте», — предупредил Борис Хруслов. Генеральный директор DHL International Ukraine прав: явление это неистребимо. Все дело лишь в пропорциях.

В Финляндии, самой чистой от коррупции стране мира, в прошлом году вышла книга под названием Российские таможни для финнов. Пособие, которое создали сотрудники финско-российской торговой палаты, моментально стало бестселлером. В нем в частности говорится: «Если вам необходимо дать взятку, вам придется сделать это исключительно осторожно, без внешних свидетелей или лучше с использованием российского посредника».

В России коррупционеры справляются без печатных пособий. Здесь давать и брать учились не по учебникам, а на собственном опыте. По подсчетам фонда Индем, в стране, размер средней взятки составляет $ 135 тыс. Но это тарифы «наверху». В народе, по данным опроса Левада-Центр, среднестатистическая благодарность обходится в $ 200.

Это в пять раз больше чем тот же показатель четырехлетней давности. Наибольшие злоупотребления — в госсекторе. Здесь без скрипа работает система откатов. Бизнес за оказанную услугу получает бюджетные деньги, а потом делится с чиновником, который эти средства выделил. По данным Европейского банка реконструкции и развития, в России число откатов в общей стоимости госконтрактов за 2005 год выросло на 40%.

«Кому дать взятку, чтобы он, наконец, начал бороться с коррупцией?» – с отчаянием пошутил представитель российской нефтянной компании после проигранного им тендера, в котором он предложил лучшие условия. Но это только эмоции. Корни российской коррупции оплели весь отечественный бизнес и ушли за стены Кремля.

Янне Мела говорит, что когда он встречается с потенциальным клиентом, в глазах собеседника горит слово «откат». Редко кто удерживается от соблазна озвучить свое желание получить мзду за посредничество. Однако Хруслов, гендиректор украинского отделения DHL, похлопывая по желто-синей папке под названием Кодекс поведения сотрудников Deutchepost, рассказывает Корреспонденту, что его подчиненные не пойдут на такой компромисс. Возможно. Тем не менее Мела признается: «Каждое утро, когда я прихожу на работу, думаю: почему мы заключили с этой фирмой контракт? Кто из менеджеров получил за это откат?».

Впрочем, финский бизнесмен потихоньку привыкает к славянской действительности. Женившись на украинке, он почти каждый день слышит, с какой легкостью в семье его супруги рассуждают о необходимости платить взятки, и получить откат. Ничего пока с этим не поделаешь. Украина застряла между двумя мировоззрениями. И если мы не сможем научиться жить как в Хельсинки, значит, будем как в Москве: чемодан – откат – решение.

Александр Пасховер, "Корреспондент", № 45 (234), 2006.

<?xml:namespace prefix = o ns = "urn:schemas-microsoft-com:office:office" />